Золото партии, или Как сотрудничество между Россией и КНДР может изменить мир?

Какими будут отношения России и Северной Кореи? И как заключение нового договора о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве между нашими государствами, в том числе в военной сфере, может повлиять на ситуацию в мире? Обсудили это с нашим экспертом Ким Ен Уном. Напомним, что КНДР – единственная страна, которая, помимо Белоруссии, открыто поддержала Россию в проведении СВО. И говорят, что реакция на визит Путина в азиатский регион не на шутку разозлила Вашингтон.

Визит российского лидера Владимира Путина в КНДР и Вьетнам разозлил США. Об этом пишет New York Times. По словам посла США в Токио Рама Эмануэля, это лишь подтвердило худшие опасения Вашингтона.

Четырёх дней пребывания Владимира Путина в Азии хватило для того, чтобы разозлить американцев, подорвать позиции Китая и напугать страны Индо-Тихоокеанского региона, которые и так с трудом справляются с запутанным миропорядком, пишет издание.

По мнению авторов, "дерзкая" поездка Путина в азиатский регион сулит Соединённым Штатам ещё больше потенциальных угроз, не считая тайваньского вопроса и обострения в Южно-Китайском море. По мнению Рама Эмануэля, этим своим визитом президент России дал понять Вашингтону, что Москва намерена стать "главным организатором" государств, неподконтрольных США.

Отметим, что итогом работы московской делегации в Пхеньяне стал двусторонний договор о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве России и КНДР. По словам помощника президента по международным делам Юрия Ушакова, заключение нового договора продиктовано изменением геополитической ситуации в мире, а также качественными переменами в отношениях Москвы и Пхеньяна в последнее время. Ожидается, что он обеспечит большую стабильность в Северо-Восточной Азии. Прежде между государствами действовал Договор о дружбе и взаимопомощи 1961 года, Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве 2000 года, а также Московская и Пхеньянская декларации 2000 и 2001 годов.

Чего ожидать от сотрудничества России и Северной Кореи в будущем? И как это может изменить ситуацию в мире? На этот и другие вопросы в эфире Царьграда ответил ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН Ким Ен Ун.

Царьград: Владимир Путин и лидеры КНДР завершили переговоры, которые проходили в закрытом режиме. Вместо часа они длились два часа, но час был запланирован. Почему так сильно всполошился Запад, если, как они говорят, эти две страны находятся под жесточайшими санкциями, с порванной в клочья экономикой? Чего они тогда так нервничают? 

Ким Ен Ун: Расширение сотрудничества России с КНДР фактически ставит крест на планах Америки добиться ликвидации Северной Кореи. США пытались это сделать начиная с 1948 года. Они пытались это сделать и в те годы, и во время Корейской войны, и после распада СССР. Тогда, после 1991 года, руководство нашей России фактически бросило Северную Корею на произвол судьбы. Китай тоже открестился. Америка легко могла ликвидировать Северную Корею. Президент США Билл Клинтон, который вступил в должность 20 января 1993 года, дал поручение министру обороны Уильяму Перри прозондировать и предоставить доклад о последствиях американского вторжения на территорию КНДР и возможности ликвидации этого режима. Комиссия Перри год изучала вопрос и в итоге вынесла решение, что не стоит этого делать. Потому что будет сопротивление и будут потери. И они тогда выстояли. 

Россия, как вы знаете, очень долгое время совершенно игнорировала Северную Корею. Если в 1991 году объём торговли Северной Кореи был два миллиарда долларов, то к 1997 году он сократился примерно до 50–70 миллионов долларов. Все производственные связи между странами были разрушены. Северокорейская экономика, которая во многом была завязана на сотрудничестве с Россией, с СССР и построена на советском оборудовании, не могла получать запасные части, что вызвало колоссальные трудности. Тем не менее северокорейцы выстояли. 

Для Северной Кореи было очень важно то, что Путин, когда стал президентом после выборов 2000 года, нанёс визит в Пхеньян. И он единственный руководитель России и СССР, который посетил КНДР, для которой это была очень серьёзная моральная и политическая поддержка. 

Мы подписали Договор о дружбе и сотрудничестве. И в этом договоре, между прочим, написано, что ни одна из стран не будет предпринимать какие-то действия, направленные против другой. Хорошие очень слова. Но потом мы голосовали за резолюции Совета Безопасности ООН, которые вводили санкции против КНДР. И это были враждебные действия по отношению к Северной Корее. При этом Северная Корея ни разу публично нас не критиковала. Очевидно, они понимали ситуацию, в которой мы оказались, поэтому относились всегда к нам с пониманием. Чего не было у многих дипломатов и политиков нашей страны по отношению к Северной Корее. Сейчас, слава Богу, всё возвращается к норме. 

Я думаю, развитие наших отношений с Северной Кореей пойдёт по своему росту. Тем более что Северная Корея – это единственная страна в мире, которая заявила о поддержке СВО. Это дорогого стоит. Потому что ни один наш союзник по ОДКБ этих слов не сказал. Белоруссия, конечно, союзное государство, с их позицией всё понятно. А другие страны об этом не заявили. 

Я понимаю, что Северная Корея – это страна маленькая. 28 миллионов человек, и возможности, конечно, не очень большие. Но и в Белоруссии население – 10 миллионов, а наш объём торговли с ними составляет 44 миллиарда долларов. Так что с учётом всех природных ресурсов, которыми располагает Северная Корея, и возможностей нашего экспорта труда – мы могли бы иметь очень большой объём торговли. 

В позапрошлом году, когда Северная Корея была закрыта, объём торговли был всего три миллиона долларов. Поэтому надо расширять и туризм, и научные связи. В частности, наш институт намерен с сентября провести совместную конференцию с учёными из Академии общественных наук КНДР. И что касается туризма, там тоже прекрасные возможности.

– Говорилось о том, что есть и горнолыжные трассы, и горнолыжные курорты. Это такой кластер для зимних видов спорта. 

– Да, мирового класса, кстати говоря. В 2018 году, после Олимпийских игр в Пхёнчхане президент МОК Томас Бах хотел передать северокорейцам некоторое оборудование для этого горнолыжного комплекса. Но американцы запретили. Сказали, что это предметы роскоши и нельзя Северной Корее их поставлять. Вообще, американцы считают, что всё, что стоит дороже 500 долларов, – это предметы роскоши. И поэтому это нельзя продавать Северной Корее. 

– Северная Корея в головах многих демонизирована как какая-то инфернальная, диктаторская страна. Что люди чуть ли не пытаются оттуда сбежать всеми силами. Есть нечего, детская смертность зашкаливает. Откуда это идёт? Вряд ли в России это всё выдумывают. 

– Это американская и южнокорейская пропаганда. За последние 30 лет из Северной в Южную Корею убежало примерно 40 тысяч человек. А вы знаете, сколько южнокорейцев сбежало из страны в Америку? К концу Второй мировой войны в Америке проживало примерно 35 тысяч корейцев. Сейчас в Америке проживает 2,5 миллиона корейцев. И почти все они выходцы из Южной Кореи. Но от хорошей ли жизни они туда сбежали? Об этом почему-то никто не говорит. 40 тысяч – это немало. Какая-то часть, наверное, северокорейцев есть и в Китае. Но несравнимо с тем, сколько людей сбежало из Южной Кореи в 1950–1970-х годах, при военных режимах. 

Эта демонизация идёт и со стороны США. Потому что есть инфернальное желание США ликвидировать Северную Корею. Южная Корея считает, что Северная Корея – это незаконное образование. При том, что КНДР является членом ООН. В южнокорейской конституции записано, что территория Республики Кореи – это весь Корейский полуостров. Территория Северной Кореи составляет 122 тысячи квадратных километров. Территория Южной Кореи – 100 тысяч квадратных километров. И эта меньшая часть говорит большей: "Это наша территория!"

Это конституция, записанная Южной Кореей. Но справедливая ли это политика со стороны Южной Кореи? И правы северяне, когда говорят, что мы-то не собираемся воевать, но нас постоянно хотят ликвидировать южане и американцы. Они попробовали однажды с оружием справиться с Северной Кореей – не получается. А потом было ещё и решение комиссии Перри о том, что нельзя воевать и вводить войска на территорию Северной Кореи. Всё это заставляет южнокорейцев выдумывать всякие несуразности и ложь про КНДР.

– Но они себя так ведут, потому что чувствуют поддержку США, скорее всего? 

– Это с одной стороны. С другой стороны, они чувствуют свою уязвимость в отношении Северной Кореи. Вы знаете, когда северяне с южанами разговаривают, в спорах и так далее, всегда южане терпят поражение. У северокорейцев очень аргументированная позиция. Кстати, с 1958 года на территории Северной Кореи нет ни одного иностранного солдата. Там не проводилось ни одного совместного военного учения с иностранным государством. А с 1953 года на территории Южной Кореи постоянно находятся американские войска без ограничений срока пребывания. И каждый год проводятся совместные учения.

Только за первые четыре месяца этого года было проведено 80 совместных американо-южнокорейских учений. Причём на двух из них были привлечены японские военно-морские силы и японская военная авиация.

Вы понимаете, военные учения, в которых участвуют японские войска! А нынешний президент с этим соглашается. И американцы с великим удовольствием привлекают японцев. А они и рады, потому что таким образом показывают, что имеют историческое влияние на Корею.

– С кем ещё помимо России сотрудничает Северная Корея?

– Северная Корея входит в Движение неприсоединения, которое насчитывает 110 государств, а дипломатические отношения КНДР имеет со 144 государствами. Так что нельзя говорить, что это совершенно изолированная страна. Три года из-за пандемии они, конечно, были изолированы, но это особая ситуация. Если бы не было санкций, Северная Корея, наверное, тоже открылась миру.

Мы сейчас стараемся развивать научные контакты. Не случайно Владимир Путин в своей статье обратил особое внимание на контакты научных работников, учёных. Вот и мы будем участвовать в сентябре этого года. Сейчас уточняем даты и уже получили согласие Академии общественных наук КНДР на визит нашей делегации. 

– В беседе с прессой ранее мы рассказали такой малоизвестный факт, что, оказывается, Северная Корея может поставлять в Россию джинсы очень неплохого качества. Чем ещё она уникальна? Что мы о ней знаем? 

– Сейчас не знаю. А шесть лет назад было 28 интернет-ресурсов Северной Кореи, в том числе и сайт знакомств. И там ведь жёстко не контролируются отношения между людьми. Также есть сайты Министерства внешней торговли и так далее. Можно зайти на эти сайты и получить необходимую информацию. 

– А что Северная Корея может дать России? 

– Северная Корея – очень хорошее месторождение известняка. У нас в Сибири и на Дальнем Востоке нет хорошего месторождения известняка. Путин в Якутске сказал, что развитие Дальнего Востока – это стратегия России на весь XXI век. И для этого нам нужно очень большое количество строительных работ, которые требуют цемента. В Северной Корее можно было бы построить несколько совместных предприятий и получать оттуда цемент в 2-3 раза дешевле, чем было бы завозить из европейской части на Дальний Восток. Плюс там очень хорошее месторождение магнитита. Есть большие месторождения золота. Но мировые государства запрещают у Северной Кореи закупать золото, санкции накладывают. 

Также там есть месторождение танталовых руд. По данным одной английской исследовательницы, в Северной Корее имеется месторождение редкоземельных металлов на общую сумму примерно два триллиона долларов. А редкоземельные металлы – это современная микроэлектроника, аккумуляторы и так далее. И всё это можно использовать при совместных разработках. 

Но здесь я бы хотел отметить одну очень важную деталь. Когда мы пытались торговать с Северной Кореей, выдвигая частные предприятия, это была ошибка. Потому что в КНДР нет частных предприятий. Торговлю с северокорейцами должны вести наши государственные предприятия. У нас есть государственные корпорации, и у них есть торговые структуры. Потому что когда наш частный предприниматель приходит в Северную Корею и пытается вести там свой бизнес, он сталкивается с государственной машиной. А когда приходит наша государственная корпорация, то отношение к ней у северокорейцев, конечно, другое. 

Мы могли бы обеспечить нормальное развитие торговых отношений. Но было время, когда, допустим, бывший владелец алюминиевой промышленности в России пытался что-то там разведать в Северной Корее, направлял делегации. А потом пугался санкций – и переставал работать. 

Сейчас чего пугаться? Тем более что в Северной Корее мы можем всё делать, рассчитываясь рублями или юанями. У них банку вообще запрещено заниматься переводами за границу. Поэтому надо, чтобы мы купили у них то, что они могут нам поставлять. А они много чего могут нам поставить.

– Некоторое время назад появилась информация, что можно наших мигрантов из Средней Азии заменить на рабочих из Северной Кореи. 

– Мы можем ежегодно принимать до 100 тысяч рабочих и техников в области строительства, которых у нас катастрофически не хватает. Мы же сами запретили себе использовать рабочую силу из Северной Кореи. Но сейчас, во время визита Владимира Путина достигнуто, может быть, соглашение о том, что часть рабочей силы из КНДР мы можем использовать. Пожалуйста, они готовы к этому.

Они дисциплинированы, они не мечтают остаться у нас. И они не тащат за собой всех своих родных. Они отработали, получили деньги и уехали. По тому же принципу, как и в ОАЭ. Северокорейцы рассматривают работу за границей только как способ материальной поддержки своей семьи и своего государства.

Мы предлагали разные варианты этого дела. Например, попытка использовать программу двух дипломов, распространить это не только на вузы, но и на техникумы, профессиональные училища. Мы выходили и на очень высокий уровень, но Минпросвещения нам это всё тормозило и никак не давало сделать. Боялись, наверное, санкций со стороны Запада. Хотя, казалось бы, что тут такого? Вполне можно было бы сделать. Может быть, сейчас это всё можно будет хорошо организовать. Если примут официальное решение, что вы могли бы привлечь нас в стажировку, например, и направить к нам северокорейских строительных работников или студентов технико-строительных и прочих училищ.